[Новости сайта] [Биография] [Дискография] [Все публикации...]

Четыре поворота Александра Градского (1979)

В жизни каждого музыканта есть моменты, когда приходится выбирать, куда идти, в каком направлении развиваться. У музыканта, о котором наш рассказ, было четыре таких поворота.

В один прекрасный день родители повели Сашу в музыкальную школу. Они, правда, не знали еще, на чем же его надо учить играть. У порога школы маме пришла в голову мысль, что большую виолончель мальчику таскать будет тяжело. И он стал учиться по классу скрипки. Это был первый поворот в его жизни.

Школа была хорошая. И педагоги замечательные. Они привили ему любовь к музыке. Может быть, поэтому он стал осваивать и другие инструменты - фортепьяно, гитару; все, из чего можно было извлекать музыку, его очень интересовало.

Дядя его был танцором в ансамбле Моисеева. Однажды он подарил ему пластинку Элвиса Пресли. Саша выучил ее наизусть. «Трам-та-ра-рам», - бренькало пианино, и никто не слышал в этих робких аккордах уверенного почерка певца и композитора Александра Градского. Никто. Разве что сам мальчик.

В школе приходилось выступать на вечерах. Он пел. Пел, конечно, под Робертино Лоретти. Тогда все мальчики так пели.

В начале шестидесятых годов в Англии родился ансамбль «Битлз». Все почувствовали, что пришла какая-то новая музыка. Потом ей дали название «рок», но тогда молодые люди меньше всего думали о том, как она называется. Тогда же появились и первые наши ансамбли, самодеятельные.

Самый первый образовался в МГУ, при интерклубе. Саша, конечно, не мог отказать себе в удовольствии бегать туда и даже играл вместе с ними. В конце 1963 года или в самом начале 1964-го он решает создать свой ансамбль. И создает. Сначала он назывался «Лунные собаки» — вполне в духе моды того времени, потом - «Серебряные струны». Наконец — «Славяне».

Через некоторое время в ансамбле начались разногласия, вполне естественные в группе, собранной совершенно случайно. Градский ушел из нее. Он понял, что играть чужую музыку нельзя.

Как только он это понял, Саша Градский превратился в музыканта Градского. Это был второй поворот.

— Мы живем в стране с богатейшими музыкальными традициями - классическими и народными. И мы решили играть свою, русскую, музыку. Для этого в первую очередь был создан ансамбль «Скоморохи». Мы часто собирались вместе, разговаривали о музыке, писали музыку. Родился ужасно хитрый план: посидеть годок-другой, втихаря сочинить много хороших песен, а уж потом со всем репертуаром выйти на публику и поразить всех. Но, чтобы осуществить эти намерения, нам нужны были инструменты, и аппаратура. Пришлось разработать другой план, не менее хитрый: одновременно со «Скоморохами» организовать второй ансамбль - «Лос-Панчос», выступать на разных танцульках и торжественных вечерах...

«Скоморохи» начали выступать в 1966 году. О «Лос-Панчос» я и думать забыл, но все же время от времени каждому из нас приходилось выезжать на гастроли с другими ансамблями, чтобы как-то поправить «скоморошьи» дела. Наконец у нас появилась хорошая аппаратура - мы могли уже осуществить все свои замыслы. Кстати, мы были первым ансамблем, игравшим репертуар, полностью состоящий из песен, написанных участниками группы.

В 1969 году Градский решил поступить в училище при консерватории. Собственно говоря, после окончания музыкальной школы можно было поступать сразу в Гнесинский институт или консерваторию. Но все сначала шли в училище, вот и он решил сделать, как все. На первом же туре сказали: не способен. Тогда он перенес документы в Гнесинский институт, и представьте себе - поступил, да еще на оперное отделение, куда вообще трудно попасть.

Педагоги Гнесинского института не ошиблись, услышав в сильном от природы, но «сыром» голосе Градского зачатки отличного тенора. К третьему году обучения он пел уже во всех оперных партиях своего курса, был в числе лучших (опережая события, заметим, что в настоящее время А. Градский преподает вокал в Гнесинском училище).

Институт он закончил в срок и с хорошими результатами. Появились серьезные предложения: можно было пойти работать в оперный театр. Но можно было и продолжать выступать на эстраде. Были раздумья, колебания, правда недолгие. Градский остался верен рок-музыке. Своей музыке. Это был третий поворот в его жизни.

Институт дал Градскому-исполнителю многое. Не каждый эстрадный певец получил такую подготовку. Он же сумел максимально развить все, что ему дала природа. В совершенстве овладел оперной техникой, научился «по-роковому» петь всеми легкими, всем голосом без остатка. Изучил разные манеры исполнения, удалось ему овладеть и очень трудными восточными приемами пения — так называемыми двойными звуками и четверть-тоновыми звукоизвлечениями. Все это применяется им на практике - в каждом концерте, при каждой записи.

А что же «Скоморохи»? Они продолжали существовать, хотя, когда он учился, времени у Градского было не так много. В декабре 1971 года на фестивале «Серебряные струны» в городе Горьком жюри присуждает главную премию двум группам: никому тогда еще не известному самодеятельному «Ариэлю», приехавшему из Челябинска, и ансамблю «Скоморохи» Александра Градского. С этой победы начинается цепочка удач: о Градском говорят по радио, девять его песен записывает и передает радиостанция «Юность». «Мелодия» выпускает первую, гибкую, пластинку. На ней: «Синий лес», «Испания», «Скоморохи», «Подруга угольщика».

В 1972 году к Градскому обращается композитор Давид Тухманов, предлагает записать две песни для своего первого сольного альбома. Градский делает это, записывает «Джоконду» и «Жил-был я».

Радио, записи на пластинках и постоянные гастрольные поездки делают Градского популярным не только в Москве. Он перестает считаться «самодеятельным» певцом.

Наконец, его приглашают написать музыку к фильму «Романс о влюбленных». Это был четвертый поворот - Градский стал композитором.

Собственно, песни он писал и до этого, но профессиональным композитором стал именно тогда, в 1973 году.

— Сначала я вспомнил два десятка музыкальных отрывков, которые в разное время уже успел сочинить. Из них выбрали семь или восемь - они стали главными темами картины. Позже Булатом Окуджавой и Натальей Кончаловской были написаны тексты (только «Песня о птицах» создана на уже готовые стихи Глазкова). Работа была сущим адом. Я ровным счетом ничего не понимал в музыке для кино, не умел писать симфонических партитур, многого не умел.

Сначала мне ничего не удавалось, все выходило из рук вон плохо. Я сомневался в успехе, но делал вид, что не сомневаюсь, и работал. Музыка к «Романсу о влюбленных» мне даже снилась по ночам...

За нее в 1974 году музыкальный журнал «Биллборд» присудил Александру Градскому титул «Звезда года». С тех пор он написал музыку к восьми художественным фильмам, ко многим мультфильмам.

Начинался самый плодотворный период в жизни Градского. Два года он учится в консерватории по классу композиции у Т. Н. Хренникова. Пишет оперу «Стадион», балет «Маугли», циклы песен «Размышления шута» и «Русские песни», музыку к телефильму «Наследники Прометея». Записывает песни для фильмов с музыкой Александры Пахмутовой («Моя любовь на третьем курсе»), Юрия Саульского («Солнце, снова солнце»), Геннадия Гладкова (мультфильмы).

До слушателя дошли, к сожалению, только эти последние «эстрадные» песни Градского, представляющие только одну, вовсе не главную, сторону его творчества. Люди, не бывавшие на концертах Градского, переспрашивают обыкновенно: «Градский? Это который «Как молоды мы были»?» Поэтому стоит, по-моему, узнать у самого Градского о важных для него работах.

— Дольше всего работал над рок-оперой «Стадион». Все началось еще осенью 1973 года, когда пришли первые страшные вести из Чили. Два года мы вместе с Маргаритой Пушкиной писали либретто, одновременно я сочинял музыку. Менялись концепции: и музыкальные и сюжетные. Гибель Виктора Хары потрясла меня, и первоначально я намеревался написать оперу о последних днях его жизни и о героической гибели на стадионе в Сантьяго, который хунта превратила в застенок. Со временем замысел расширялся. Главным героем стал собирательный образ Певца. Хватит ли сил у художника отдать жизнь за свои убеждения? Хватит, если это настоящий, подлинный художник...

Цикл «Размышления шута» состоит из десяти песен, на первый взгляд никакого отношения друг к другу не имеющих. Каждая из них написана в иной музыкальной манере: «В полях под снегом и дождем» — в стиле барокко-рок, «Песня шута» — хард-рок, «Наш старый дом» — фолк-рок. «Я — Гойя» — это философско-социальный рок. Но все вместе они дают более или менее цельную картину мироощущения художника. Это песни о том, что человека окружает, о том, чем он живет, что он любит и что ненавидит. Это песни о жизни. Четыре названные песни из этого цикла вышли в 1978 году на миньоне «Мелодии».

А вот песни, вошедшие в другой цикл - «Русские песни», — в музыкальном отношении родственные. В их основе известные и малоизвестные русские народные песни. Долгоиграющая пластинка с записью этих песен, объединенных в сюиту, недавно вышла. На ней не только пою, но и играю на всех — четырнадцати — инструментах. Это была очень трудная работа, и я ею горжусь.

Телефильм «Наследники Прометея» исторический, он о великих социалистах-утопистах - Фурье, Сен-Симоне и других. Я хотел с помощью музыкальных образов, соединенных с документальными кадрами, рассказать о том, как рождается Идея, как расходится она по миру, как люди берут ее на вооружение. Были взяты стихи классиков, это ко многому обязывало.

Из музыки к «Наследникам Прометея» сейчас скомпонована сюита, она должна выйти в «Мелодии».

Работа самого последнего времени — цикл песен на стихи Саши Черного. Между прочим, есть в этом цикле и «Колыбельная» — ведь у меня в прошлом году родился сын...

Таков диапазон — от оперы до колыбельной! Однажды я спросил Александра Градского, как он сам определяет жанр, стиль своей музыки.

— Какой это стиль? Не знаю. Знаю только, что играю рок-музыку. Для меня важно, чтобы это была моя музыка. Сам же я очень уважаю певцов старшего поколения — и Клавдию Шульженко, и Марка Бернеса, и Леонида Утесова. Все, что они делали, они делали искренне. Искренность - главное достоинство музыканта...

Градский чуток к музыке, любую фальшь, подделку он сразу чувствует. Беспринципность - это в его устах самое страшное ругательство. И то, что он делает, — это действительно музыка Градского. Узнается не только голос, но и творческий почерк музыканта, его ритм, его дыхание.

Давно замечено, что мастерами не рождаются. Мастерами становятся. Градский стал им не только потому, что много играл, учился в музыкальных заведениях и прочитал кучу учебников. В его творчестве чувствуются ум, эрудиция, причем не только музыкальная. Он обожает знакомиться с новыми людьми, жадно слушает, смотрит, читает, впитывает все новое. Любит стихи и сам пишет стихи. Книгами уставлены все стены его небольшой комнаты. Книги всюду — на столике, на полу. И конечно, половину комнаты отхватил себе гигантский рояль. И вот ходит Градский взад-вперед по трем свободным от книг и рояля метрам и рассказывает о своей музыке. Сегодня вечером он выйдет на сцену, наберет в легкие воздуха и ударит по струнам гитары. Он будет петь. О матери и о Родине, о любви и об измене, о героях и о мещанах, о друге и и о ребенке... А потом будут аплодисменты, автографы, поклонники. Будет все, что обычно бывает вокруг артиста.

Но все, что было «до», и все, что будет «после» - книги, встречи, взлеты, падения и повороты, - все это ради одной цели, ради того, чем он живет. Ради музыки.

Андрей МАЛЬГИН Фото В.ДУДНИНОВА

[Новости сайта] [Биография] [Дискография] [Все публикации...]	© Web Site. Vladimir Timinsky 1999-2005