Лично я с огромным энтузиазмом взялась разделить это бремя. Хотелось проверить, совпадем ли мы в выборе. С европейцами мы один раз уже совпали. В прошлом мае в Хорватии я случайно посмотрела по телевизору полуфинал «Евровидения-2004». В нем соревновались страны-аутсайдеры, которые на «Евровидении-2003» не получили гарантированного места в финале. В России полуфинал не показывали, поскольку нам-то финал уже был обеспечен. И вот там, по хорватскому телевизору, я впервые увидела знаменитую теперь Руслану с ее «Дикими танцами». Руслана меня до того впечатлила, что потом, вернувшись в Москву, я внимательно следила за исходом финала: сообразит ли Европа выбрать Руслану? Европа сообразила, я безумно возгордилась и с этого момента подсела на «Евровидение» — поддерживать свой масс-вкус в форме.
Честно скажу: в трех отборочных турах, которые проводил Первый канал, не участвовала. Просто рука не поднималась голосовать, до того конкурсанты были — как бы это мягче сказать? — невыразительными. Трудный выбор десятки лучших из не очень хороших делали более добросовестные телезрители, а я решила подключиться к голосованию уже в самом финале.
За четыре часа до финала посмотрела ток-шоу «Пять вечеров», где ведущий Андрей Малахов вместе с членами профессионального жюри (которое наблюдает, высказывается, но в реальном выборе не участвует) строил прогнозы окончания конкурса. Из этой программы я с изумлением уяснила, что вычеркнута из «народного» списка. Под «народом», который голосует на конкурсе, все эти люди понимали носителей профессий, далеких от журналистики. «Вы доверяете вкусу народных масс? — взывал ведущий Малахов к участникам своего ток-шоу. — Вы доверяете, что сантехник из Урюпинска, обладающий мобильным телефоном, сможет выбрать достойную кандидатуру для поездки на «Евровидение»?». Через некоторое время ведущий, видно, забыл, где прописал и трудоустроил русский народ, попытался к нему примазаться.
«Я народ! — образно заявил он композитору Градскому. — И от моего звонка будет зависеть, какой исполнитель поедет на «Евровидение». Но Градский поставил его на место, чуть раньше указанное самим же заявителем: «Ты не народ. Для того чтобы быть народом, тебе надо прекратить торчать на ТВ и поехать на макаронную фабрику». Малахов стушевался и попытался предъявить Градскому в качестве народа зрителей, сидящих в студии: «Это народ. Они будут голосовать». «Это не народ, — жестко отмел Градский студию тоже. — Это твоя аудитория. Потому что ты ее сюда позвал».
Выходила парадоксальнейшая вещь: работа на телевидении — любимой игрушке русского народа — и даже косвенная к нему принадлежность автоматически ставит прочерк в персональной графе «народности». Выходило, что все они вообще отказывают тебе в праве называться «народом», если ты, не дай бог, окончил что-то помимо средней школы. И переубедить их можно было единственным способом: проголосовать на конкурсе как народ, а не как они.
Они — многоопытные продюсеры, критики, композиторы и певцы — на этом шоу хором говорили, что победителем должен стать Дима Билан. «Откуда он, кстати? — спросила я дочь (7 лет). — С «Фабрики»?». «Нет, он из клипа, — квалифицированно ответила Сашка. — Мы с Дашкой (старшая, 20) его не любим».
Это был первый признак, что выдвиженец жюри народного конкурса — не все равно что выдвиженец народа.
Потом по Первому каналу показали финал. Отобранная десятка, увы, не блистала. Переться на международные конкурсы нам по-прежнему не с чем. С моей точки зрения, самой качественной в этой десятке была Стоцкая Анастасия. Все было более или менее при ней — ритмичная песня, заводное исполнение и элегантная подтанцовка. Опустить юбку на сантиметр, прикрыть чересчур спортивные плечи и ликвидировать «уши» Филиппа — конкурсантке не было бы цены. Но если обильное туловище вполне можно было простить, то «уши» — никак. За Стоцкую мы не голосовали.
Мы решили посылать SMS за Наталью Подольскую. Помимо небанальной внешности и вполне достойного голоса, в пользу Натальи был дух противоречия. Все на тех же «Пяти вечерах» один из обсуждальщиков фыркал насчет того, что как это может Россию представлять девушка из Белоруссии. «Может!» — был наш семейный ответ этому снобу. «И будет представлять», — ответил остальной русский народ, поставив Подольскую на первое место.
…Однако же конкурс «Евровидение» проводят только раз в год. Поэтому тем деятелям массовой журналистики и массовой эстрады, которые не умеют угадывать массовых предпочтений, рекомендую альтернативный тест на народность. Можете сдавать его с помощью газеты «Коммерсант», которая каждую неделю публикует «десятку» самых популярных телевизионных программ. Если принять десятку за сто процентов, то количество программ, по которым вы с этой десяткой совпадаете, и будет вашим личным коэффициентом принадлежности к народу. До сих пор мой коэффициент равнялся двадцати процентам: мы с народом стабильно верны сериалу «Клон» и программе «Вести-Москва». (Очки за систематический просмотр программы «Время» — тоже любимой народом — я в свой зачет не вписываю, потому что смотрю не по любви, а по работе.) Отборочное «Евровидение» этот коэффициент, как я нескромно полагаю, повысило. Хоть какое-то удовольствие от не слишком вдохновившего зрелища.
