Alexander Gradsky - Unofficial site

• Biography
• Discography
• Songs
• Movies
• Publications

Алексей Петров Первые (очерки истории отечественной рок-музыки) 1999

• Предисловие
• Начало
• А. Градский и «Скоморохи»
• А. Буйнов. Группа “Аракс”.
• Лерман. Саульский. Валов. Дюжиков.
• Стас Намин и «Цветы»
• А. Макаревич и «Машина времени»
• Малежик. Барыкин. Кузьмин.
• А. Козлов и «Арсенал»
• Первые ВИА
• Тухманов. Первые концептуальные альбомы
• Бергер
• ***

Начало

Нас было мало в той стране,

Распятой на звезде...

А. Дидуров

В соседней комнате разбилось стекло,

И началась история рок-музыки.

В. Шумов

Сегодня они поют о каком-то капитане Каталкине, или, скажем, о провинциалке на эскалаторе метро, или, например, о самой красивой девушке Балашихи, или о бабушках-старушках, у которых «ушки на макушке», а ещё жалобно просят не сыпать соль на рану и спрашивают: «Зачем звонишь, когда мы все уснули?» (ну, не так, но примерно так)... А раньше всё было совсем иначе! Раньше эти молодые, азартные люди тянулись к лучшим образцам поэзии и без устали экспериментировали со звуком, пытаясь внести живую струю в каноны музыкальной гармонии, сегодня же – беззастенчиво рифмуют «любовь – кровь – вновь», «ты – цветы», «моя – твоя», и мелодии их опираются только на три «блатных» аккорда (впрочем, без них ведь никуда не деться...), а чтобы это не было так заметно, пускают в ход самые изощрённые и лукавые методы современной аранжировки и последние электронные технологии. Когда-то к рок-музыке тянулись, как к духовному оазису (и не только к рок-музыке – ещё к творчеству первых бардов с гитарами, лучших кинорежиссёров периода «оттепели», художников-авангардистов, поэтов-шестидесятников, новых театральных «современников» и «таганцев»...), сегодня же... уж лучше бы эти ребята пели по-английски, что ли... Когда-то они могли существовать на жалкие тридцать-пятьдесят копеек в сутки, сегодня – ездят на самых дорогих иномарках и покупают особняки в Майами. Теперь они именуются просто и без затей: артистами российской эстрады, – а раньше назывались гордо и по-робингудовски романтично – первыми рок-музыкантами Советского Союза...

***

Артемий Троицкий в своей книге «Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...» утверждает, что рок-музыканты появились в СССР в начале 60-х годов в Риге. Первая рок-группа называлась «Ревенджерс» (что можно перевести примерно как «Мстители») со своим лидером Валерием «Сэйтски» (это кличка), полутатарином-полуевреем (сегодня он живёт в Америке), начала играть в конце 1961 года. Тогда в продаже уже иногда появлялись чешские электрогитары, но бас-гитару купить было невозможно. «Басы» музыканты изготавливали сами: натягивали на гитару струны от рояля и, чтобы во время концертов не повредить руки, пальцы обматывали изолентой. В репертуаре были только общеизвестные рок-н-роллы и блюзы. Играли в школах на танцах. Тогда же появился ансамбль «Мелоди Мейкерз», в котором солировал Пит Андерсон (Петерис Андерсонс). С 1963 года он поигрывал ещё и в эстонской группе «Юниоры», состоявшей из трёх братьев Кырвиц. Позже этот ансамбль стал называться «Оптимисты».

А в Москве в 1963 году запел в одной из групп старшеклассник Саша Градский. Был тогда в интерклубе МГУ бит-ансамбль польских студентов «Тараканы». Градский обнаружил их в одной из комнат общежития и нагло заявил: «Хочу выступать с вами». Тогда ему было 14 лет. Ребята посмеялись, но, в конце концов, всё же согласились. На первом концерте Градский пел без микрофона, да так громко, что одна дама из зала попросила: «А нельзя ли потише?..» Градский исполнял несколько рок-н-роллов и знаменитый твист Арно Бабаджаняна «Ты никогда не бывал в этом городе светлом...». Это производило на публику впечатление. Саша выступил с «Тараканами» несколько раз, а потом пошёл в театральный кружок, где познакомился с Михаилом Турковым (тот тоже умел играть на электрогитаре). Однажды Турков у себя дома прокрутил Градскому записи английского квартета «Битлз». И всё! Этой музыкой Градский заболел навсегда. А потом эпидемия «битломании» охватила всю страну. Молодые ребята собирались в небольшие музыкальные коллективы и пытались петь «точно как битлы» (это называлось «снимать битлов»). Причёски и одежда тоже должны были непременно соответствовать новому стандарту. Копирование же западных образцов тогда не казалось занятием недостойным. Наоборот, считалось, что самые крутые доморощенные рокеры передают звучание оригинала в точности. Пели, разумеется, по-английски.

Вообще, все наши ветераны сегодня в один голос заявляют, что в молодости на занятие рок-музыкой их вдохновили «The Beatles», американские джазисты и рок-н-ролльщики (Элвис Пресли, Билл Хейли и др.). Причём, битлы – в первую очередь. А. Троицкий в своей книге находит этому следующее объяснение: во-первых, «Beatles» казались как бы своими парнями, которые живут где-то рядом (в отличие от далёких американцев), а во-вторых, у квартета были «удобоваримые» мелодии, а для русского уха это необходимо. «Счастливые и совершенно натуральные голоса «Битлз», слившиеся в гармоничном хоре, оказались именно тем «своим» голосом, которого так ждало наше мятущееся новое поколение, но не могло само придумать», – пишет Троицкий.

В 1965 году Градский и Турков пригласили в свою компанию В. Донцова и В. Дегтярёва и создали ансамбль «Славяне». Судя по всему, это была третья русская рок-группа в Москве. Первая называлась «Бразерс» (то есть «Братья»), но она просуществовала недолго (между прочим, Стас Намин считает её не только самой первой, но и очень яркой, очень профессиональной), вторые – «Соколы» (или «Сокол»). «Славяне» и «Соколы» конкурировали между собой: первые были ориентированы на мелодичную музыку «Beatles», вторые же – на более жёсткую и энергичную продукцию «Rolling Stones». В Ленинграде первыми были «Странники» (начало 1964 года), «Лесные братья», «Авангард» и «Аргонавты». Все играли только на танцах в школах и институтах и получали за выступление 50-100 рублей. Аппаратура была самодельной. Кстати, об этом есть любопытные воспоминания А.Макаревича: первые гитары делались из фанеры, звукосниматели – из телефонных трубок (в это время отсутствие трубок в телефонах-автоматах было обычным явлением), струны для бас-гитар брали у роялей и виолончелей, а усилителем и одновременно акустической колонкой служил обыкновенный транзисторный радиоприёмник «Спидола», а ещё магнитофон «Эстония» – размером побольше, а значит оттуда бас звучал особенно хорошо.

Одновременно с «Соколами» в столице работали «Грифы» с солистом А. Шустовым. В этой группе пел молодой ещё Слава Антонов, известный сегодня как Вячеслав Добрынин (фамилию он сменил, чтобы не путали его с начинающим композитором Юрием Антоновым). Однажды выступали в кафе «Молодёжное». Слава пел и аккомпанировал себе на ритм-гитаре. Но в группе уже были три гитариста, вот ребята и подключили шнур от гитары Добрынина не к усилителю, а... к большому барабану ударной установки (то есть никуда, в пустоту) – чтобы, значит, Слава лишний шум не создавал. Добрынин узнал об этом только потом...

Одновременно Градский иногда играл в очень известной тогда группе «Скифы». Музыканты были одеты в звериные шкуры. Особенно здесь блистал соло-гитарист Сергей Дюжиков (о нём расскажем позже), а рядом с ним выступали В. Дегтярёв из «Славян» и Юрий Валов, который позже уехал в Америку и вместе с бывшим солистом ансамбля «Весёлые ребята» А. Лерманом создал в Сан-Франциско бит-группу «Юра и Саша». В 1976 году «Голос Америки» сообщил, что концерты «Юры и Саши» идут с полным аншлагом. Впрочем, этот коллектив просуществовал недолго.

Кое-кто помнит ещё такие ансамбли, как «Меломаны», «Красные дьяволята», «Рубитовая атака» (чаще их называли «Рубиновой атакой», но Градский однажды пояснил, что название происходит от слова «рубит», что означает «русский бит»; beat по-русски значит «удар, музыкальный такт»). Очень долго работали в нашем подпольном роке «Оловянные солдатики» – лет двадцать, наверно, если не больше. Вообще, в те годы музыкальных коллективов подобного рода было очень много. Сотни дворовых и школьных групп, тысячи гитар, каждый день концерты, концерты – стихийное бедствие! А. Троицкий вспоминает: «Вот список ансамблей Москвы и области, аккуратно составленный по случаю рождения очередного бит-клуба: 263 названия, в их числе такие замечательные, как «Волосатые стёкла», «Замшевая мягкоуглость», «Изгнанники из ада», «Фиолетовая катастрофа», «Муравьиный узел», «Ослиные хвосты», «Стеклянные кактусы», «Плешь»... Одна из групп называлась «Забытые страницы», и это именно то, что случилось с данным обширным списком и с девяносто пятью процентами перечисленных в нём групп. Рок-лихорадка трясла Москву всего несколько лет, но на этом импульсе советский рок катился ещё десятилетие».

Я приехал в Москву в 1976 году и застал уже отголоски этого рок-бума. Тогда в каждом институте был, разумеется, свой «вокально-инструментальный ансамбль». Юмористы эстрады шутили: «Вокально-инструментальный, уникально-нахальный...» В нашем Втором Медицинском большой популярностью пользовались русскоязычные «Добрые сказочники» и англоязычный «Status presens» (название переводится с латыни как «состояние на данный момент времени»). Старшекурсники корчились в ностальгических конвульсиях и лили светлые слёзы, вспоминая институтский ансамбль «Камертон». Я ещё в школьные годы знал о существовании «Камертона»; слава этого коллектива докатилась даже до нас, на Украину (в основном благодаря активной деятельности городских «радиолюбителей», которые нелегально крутили нам по местному радио всякую подпольную музычку), и мы уже тогда охотно напевали главные хиты ансамбля – «Доктор Бернард, хирург-пионер...», «Знаю, что ты, синеокая, любишь, конечно, цветы...» (эту песню, как я узнал гораздо позже, в 60-е годы исполняла польская группа «Трубадуры», и называлась она «Znamy się tylko z widzenia», то есть «Мы не знакомы, только видимся», примерно так) и «О, моя жела-а-нная!..»

Первую в Москве рок-песню на родном языке сочинили «Соколы» году в 66-м. Она называлась «Солнце над нами» и была единственной такой в их «фирменном» репертуаре. Несколько позже Градский придумал, сидя в троллейбусе, свой первый опус «Синий лес».

«Соколы» были образованы из остатков «Братьев». Именно с «Соколами» связан первый бум рока в Москве. Их менеджера, известного сегодня Юрия Айзеншписа, наверно, можно назвать первым советским рок-менеджером. Позже он был процветающим «хозяином» таких, например, звёзд эстрады, как группа «Технология» (не так давно они расстались) или, скажем, певца Влада Сташевского. А тогда, в 60-х, за организацию рок-концертов в Ереване его осудили более чем на десять лет! После тюрьмы Айзеншпис снова взялся за своё, сегодня за это не сажают...

Кстати, почему «Соколы»? Вспоминает Ю. Айзеншпис: «Не «Соколы», а «Сокол». Все участники ансамбля жили возле станции метро «Сокол», и на первых афишах изображали птицу сокола... На прослушивание в ансамбль приходил Градский, хотел, чтобы его туда взяли...» «Соколы» – это была супергруппа, – говорит Стас Намин. – Равных ей тогда не было, народ от них с ума сходил. Больше всего запомнился концерт в кафе «Фантазия» неподалёку от станции метро «Автозаводская». «Да, – продолжает Айзеншпис, – понаехало туда дипломатических машин, представителей иностранной прессы. Сразу появились материалы с фотографиями в западной печати – в какой-то шведской газете, в журнале «Ньюсуик», были интервью с музыкантами... Событие действительно нашумевшее и историческое, потому что та музыка для Москвы была ещё уделом лишь очень ограниченного круга...»

«Славяне» Александра Градского поиграли около года, а затем группа распалась. Музыканты поссорились и разбежались в разные стороны. Из старого состава остался один только М. Турков, но у него дело не пошло. «Славяне» пели только «Beatles» и «Rolling Stones», а Градскому казалось, что нужно сочинять свои собственные песни. И он сделал новую группу – «Скоморохи».