Алексей Петров

Бергер

Нас мотает от края до края –

По краям расположены двери:

На последней написано «Знаю»,

А на первой написано «Верю».

А. Макаревич

В 1989 году бывший солист «Весёлых ребят» Леонид Бергер в первый и, кажется, в последний раз появился на наших телевизионных экранах – в «Рождественских встречах» Аллы Пугачёвой. Приехал он в Москву по частному приглашению певицы. Позже поэту и публицисту Н. Добрюхе удалось поговорить с этим легендарным вокалистом. Рассказ о судьбе Л. Бергера находим в книге Н. Добрюхи «Рок из первых рук».

...Лёня Бергер по происхождению... русский еврей то ли с польскими, то ли с австрийскими корнями. Папа, Адольф Иосифович, некогда популярный в Москве портной и модельер дамского платья, всегда оказывал на сына огромное влияние. Адольфа Иосифовича в столице очень ценили – настолько, что даже не репрессировали в те годы, когда в мясорубку попадали даже самые-самые. Видать, очень нужен был... Вероятно, следуя старой еврейской традиции, он отдал четырёхлетнего Лёню учиться играть на скрипке. Через три недели Лёня от скрипки отказался: он её попросту сломал. Делать было нечего, папа купил Лёне пианино и пригласил на дом преподавателя. Ольга Николаевна долго мучилась со строптивым учеником, а потом, по признанию самого Бергера, она сказала так: «Я больше не могу быть учителем для такого одарённого идиёта, потому что он меня раздражает до той степени, что мне становится вредно работать». Но едва учительница ушла, Лёню «потянуло сочинять вальсочки».

Чуть позже малолетний оболтус услыхал Второй концерт Рахманинова. «Это подействовало на меня так сильно, что я воспринял его почти религиозно, – скажет потом Бергер. – Этот человек своей музыкой перевернул всю мою легкомысленную жизнь». Лёня пришёл к отцу и сказал: «Папа! Хочу учиться!» «Лёня! – воскликнул папа. – Ты уже начинал два раза! Я вижу, что ты там в углу «ковыряешься», но никак не могу понять, что ты там делаешь?» Когда Бергер начал писать музыку, отец давал ему за каждую написанную мелодию рубль. «Так, – сказал папа, – давай. Посмотрим, что имеется в нашем распоряжении...» И «впихнул» сына в Центральную музыкальную школу для одарённых детей. Теперь уже Лёня, по собственному признанию, «музыкой занимался совершенно зверски». В ЦМШ Бергер изучал кларнет. Но намного серьёзнее Лёня занимался сольфеджио и теорией музыки. Позже он перешёл в «Мерзляковку», где учился неровно. За Мусоргского, например, он однажды получил кол, и его назвали болваном. «Кто он такой, чтобы я из-за него такое слышал?» – подумал Лёня. Решил всё-таки послушать музыку Мусоргского, и, едва зазвучала мелодия, вздрогнул, удивился: «Ой! А шо это? Да это же такая музыка, шо его портрет должен стоять рядом с иконой!» И выучил Мусоргского так, что учителя потом спросили: «Ты что?.. издевался над нами!»

После Мусоргского Лёню как подменили. Его потянуло к Дебюсси, Равелю, Гершвину, к джазу. А потом и к «Битлз». «Мерзляковка» так подготовила Бергера, что он легко поступил в училище Гнесиных. И тут «на одном из винно-водочных собраний, в перерывах между танцульками и поцелуйчиками» Лёня услыхал голос, который его полностью «уложил». Пел Рэй Чарлз. Когда Бергер услышал это пение, ему показалось, что жизнь его остановилась. Он заболел Рэем Чарлзом так, что едва не сошёл с ума. Позже, когда Лёня женился, отец подарил ему обручальное кольцо и попросил: «Выгравируй на нём своё имя». Но Бергер вместо «Лёня» написал на кольце «Рэй Чарлз». После этого отец полгода с ним не разговаривал...

Когда Бергер ударился в музыку Чарлза, его выгнали из Гнесинки. Отец на сына очень обиделся. Он сказал: «Иди, Лёня, от меня, куда хочешь, и шо хочешь, то и делай». И тогда Бергер согласился поступить в Гнесинку ещё раз. Его снова пропустили через «приёмную мясорубку», но Бергер довольно легко выдержал это испытание. Ему, по собственному признанию, сказали так: «Ты засранец и негодяй! Ведёшь себя то дурачком, то гением...»

В Гнесинке Бергер познакомился с музыкантами, которые пробовали играть рок. Несколько ребят организовали ансамбль. Один из них был В. Добрынин, другой В. Витебский. Ансамбль назвали «Орфей». Огромное влияние на Бергера оказали музыканты Дюжиков, Валов и Дегтярёв. Именно после знакомства с этой троицей Леонид окончательно понял, что его призвание – современная музыка. В те годы в Москве разрешалось брожение идей хиппи, в МГУ проводились маленькие концерты для избранной публики («сейшны»). Для создания особой атмосферы пили вино, баловались «травкой». Бергер и Дюжиков считались здесь «звёздами».

Однажды в 69-м году в училище к Бергеру подошёл человек и спросил: «А не хочешь ли заниматься настоящим делом?» «Конечно», – ответил Бергер. Этим человеком был П. Слободкин. У Бергера с ним с самого начала сложились чуть ли не панибратские отношения. Слободкин пригласил Лёню на прослушивание. Когда Бергер пришёл, оказалось, что в зале — один Слободкин. Бергер сел за рояль и «сбацал», что мог. «Достаточно! – остановил его Слободкин. – Ты, парень, нам подходишь». Так Бергер начал работать в «Весёлых ребятах».

А тут как раз Д. Тухманов написал песню «Как прекрасен мир». Кому её поручить? Нужен был исполнитель особого стиля, какой-то советский «Элвис Пресли». Слободкин предложил Тухманову Бергера. Пластинку на фирме «Мелодии» записали быстро. Вся страна услышала голос Леонида.

Л. Бергер пользовался огромной популярностью. Говорят, поклонники его боготворили. Голос Бергера в 70-х годах слышали почти все, но... самого его видели только те, кому удавалось попасть на концерты «Весёлых ребят». «Лёня был для меня кумиром, – вспоминает А. Барыкин. – Когда он пел «Для меня нет тебя прекрасней», я плакал... Никогда не забуду. Сам хромоватый такой. Невысокий. Нормальный был парень, пользовался популярностью у всех нынешних рок-звёзд. Главное для него – привлекать внимание своим пением, а не какой-нибудь сверхэкзотической внешностью. Быть может, именно благодаря ему рок-музыканты тех лет не видели никакой необходимости увлекаться всякими побрякушками, но зато следили, чтобы наш песенный арсенал всегда был на самом передовом уровне».

«Бергер – уникальный парень – тем, что он настоящий трудяга, – говорит Стас Намин. – В определённый момент и раньше всех он понял, что, кроме «халявы», существует обязательный музыкальный труд. Он был калека, хромой, но как он преображался, когда садился за фортепьяно и начинал петь!»

(Почему-то вспомнилось вдруг, как «Весёлые ребята» пели строчки из Евтушенко: "...и пёс наш хромучий, лохмато-дремучий ложится и лижет солёную цепь...")

«Бергер – один самых легендарных предтеч отечественного рока, – говорит А. Макаревич. – Он производил очень сильное впечатление, особенно когда пел Рэя Чарлза. Но вот когда американскую манеру произношения он переносил в русское пение, это меня ломало. Кстати, именно он заразил этим советскую эстраду».

А. Градский: «Сногсшибательное впечатление! Как он пел рэй-чарлзовские вещи! Как он пел Тома Джонса! Это просто невозможно вспоминать без слёз! Но!!! Он никогда ничего не сделал своего. Как только он начинал петь по-русски – всё, он терял практически всё...»

Года через три пришла мысль об эмиграции. За это Бергер благодарит председателя Гостелерадио Лапина, который Лёню... запретил. Однажды композитор Фельцман попросил Бергера спеть пару его песен. Так вышла первая пластинка с участием певца. Но тут Лапин сказал Фельцману: «Вот это имя, стоящее в конце списка, а также Мондрус, Мулермана и Ободзинского я попрошу изъять из мировоззрения советского человека». Позже Мондрус и Мулерман уехали за границу, а великолепный Валерий Ободзинский, кумир 60-х годов, перестал выступать, много пил и в 1997 году умер в России. После этого случая с Лапиным Бергер подошёл к Слободкину и сказал: «Паша, всё! Я делал, что мог, но моё терпение кончилось. Я уезжаю в Австралию... Единственное, что я могу для тебя сделать, – это сейчас уйти из ансамбля, а уехать за границу через год».

Целый год Бергер работал в оркестре В. Клейнота. Концерты давали в пригородном кафе «Лесное». Оно считалось центром столичной «фарцы» и деловых иностранцев. Всю ночь стояла гульба! Бергер «отрывался», как хотел: пел Рэя Чарлза, Тома Джонса...

А потом подал документы на отъезд в Австралию. Тогда эта страна ассоциировалась, в основном, с папуасами. В соответствующем учреждении некий майор поднял на Бергера глаза, хлопнул кулаком по столу и заорал: «Так! Ты что... шутки к нам пришёл шутить, гад? Да я тебя...» «Он на полном серьёзе подумал, что я к нему «прикалываюсь», поскольку в его понимании что Австралия, что Новая Гвинея – было одно и то же», – вспоминает Леонид.

Приехал Бергер в Австралию и попал в сверкающую и надменную роскошь. Полгода упаковывал сорочки в одном из магазинов Сиднея. Был приглашён работать на телевидение... петь «Калинку» и танцевать гопак. Хромому с детства Бергеру это было трудно. Леонид пошёл петь в ресторан. Сколотил «команду» из неизвестных, но хороших музыкантов. Играли за гроши. Новые друзья Лёни, знавшие о существовании России благодаря фильму «Чапаев», не раз старались успокоить Бергера так: «Держись, Чапай!» Эта поддержка уберегла Леонида от самоубийства.

Одновременно с работой в кабаке Бергер много слушал местное радио и писал свои песни. Вскоре у него скопились горы кассет. Свои записи Бергер показал одному новозеландцу, который жил в Австралии. Вместе стали «крутить» дело. Этот бизнесмен Бергера причесал, побрил, переодел, постриг, посадил на диету. Последнее было особенно сложной задачей: теперь Лёне стала доступна такая еда, о которой он прежде и мечтать не мог. Но Бергер всё-таки похудел... на целых 22 кило! Набрали толковый оркестр, арендовали клуб. Вскоре туда стали съезжаться меломаны со всего Сиднея. Музыканты тогда играли очень живую, прогрессивную музыку. Вскоре был подписан выгодный контракт, позволивший Бергеру выпустить два диска. Были изрядные трудности с языком, но и с этим Леонид справился. Позже Бергер выпустил ещё два диска.

Один из дисков («Айсберг») пользовался популярностью не только в Австралии, но даже в Индонезии и в Японии. «Я так «улетел» от песни Бергера «Покажи мне дорогу в джунглях», что долго не мог «приземлиться», – вспоминает А.Барыкин. – Ну фирмач поёт – и всё! В Сочи попросил моряков привезти мне эту пластинку. Но так и не удалось получить «оттуда» диск моего любимого певца. Запись той песни кто-то у меня украл...»

У Бергера в Австралии было много знаменательных встреч – с Бобом Диланом, с Элтоном Джоном, с «Дюран Дюран». Но главная для него встреча – с Р. Чарлзом. Слепой музыкант прибыл в Сидней дать концерт. Знакомые ребята чудом провели Бергера к нему за кулисы. Слепого Чарлза вёл, как всегда, специальный провожатый. Музыкант шёл к машине. «Не помню, как опередил я всю толпу и оказался лицом к лицу с человеком, которого боготворил всю жизнь», – вспоминает Бергер. Услыхав русский акцент, Рэй Чарлз остановился. «Ты кто?» «Меня зовут Леон Бергер. Я приехал из России, где впервые чудом услышал и полюбил ваши песни...» Когда Р. Чарлз услыхал это, видимо, на какой-то миг его захватили сильные эмоции. Он протянул Бергеру свою огромную и мягкую руку и произнёс: «Благослови тебя Бог!»

Сегодня музыка – основной бизнес Л. Бергера. У него есть довольно хорошая студия звукозаписи, которая стоит триста тысяч долларов. Певец довольно много гастролирует. За миллион долларов он купил в Сиднее двухэтажный дом с бассейном. Есть там и сцена. Бергер владеет рестораном стоимостью около ста тысяч долларов. В Австралии Л. Бергер считается человеком, который почти что «сделал своё дело».

Alexander Gradsky - Unofficial site

Первые

Alexander Gradsky - Unofficial site

© Web Site: Vladimir Timinsky 1999-2016