Вот иду я, заморский страус, в перьях строф, размеров и рифм.
Спрятать голову, глупый, стараюсь в оперенье звенящее врыв.
Я не твой, снеговая уродина. Глубже в перья, душа, уложись!
И иная окажется родина, вижу - выжжена южная жизнь.
Остров зноя. В пальмы овазился. "Эй, дорогу!" Выдумку мнут.
И опять до другого оазиса вью следы песками минут.
Иные жмутся - уйти б, не кусается ль? - Иные изогнуты в низкую лесть.
"Мама, а мама, несет ли он яйца?" - "Не знаю, душечка. Должен бы несть".
Ржут этажия. Улицы пялятся. Обдают водой холода.
Весь истыканный в дымы и в пальцы, переваливаю года
Что ж, бери меня хваткой мерзкой! Бритвой ветра перья обрей.
Пусть исчезну, чужой и заморский. Под неистовство всех декабрей.
Я хочу быть понят моей страной, а не буду понят, - что ж,
По родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь.