Alexander Gradsky - Unofficial site

• Biography
• Discography
• Songs
• Movies
• Publications

Самее самых (Судьба и рок Александра Градского) Продолжение...

Ответы о Фокине и о "Гимне "Скоморохов" выглядели настолько "дипломатичными", что не было даже необходимости задавать какие-то дополнительные уточняющие вопросы. Действительно, "припевчик" для песни - такая же незаметная и несущественная мелочь, как и "минизмы"...

- Саша, а кто руководил "Скоморохами"?

- Вообще-то... никто не руководил. Я, конечно, немножко "поддавливал" в силу темперамента, но в "Скоморохах" - в составе: я, Шахназаров, Буйнов и Полонский - вообще не было "давиловки". Мы как-то с Буйновым все определяли...

- А кто у вас финансистом был?

- Ну я... Но я не был финансистом, просто на мне лежала ответственность за "выбивание" денег и их "дележку". В общем, мы брали все средства и делили их между всеми... Я за это отвечал лишь потому, что ребята считали, будто я могу "выбивать" гораздо сильнее, чем они. Они мне доверяли больше, чем себе,- они могли заработанное пойти пропить и прогулять... А я уж, если "выбивал бабки", то знал им цену и место. И потом есть еще один момент - я отвечал за аппаратуру, а ее нужно было чинить, для чего нужны были средства, и поэтому у нас был такой "общий неприкосновенный фонд", который я тоже держал у себя... В общем у нас в "Скоморохах" эксцессов на этой почве не было! Во всяком случае, я их не помню...

- Что-то мы все о "Скоморохах" да о "Скоморохах", однако были ведь и другие яркие рок-группы?

- Ну как? Я помню, и "Меломаны" были, и "Красные дьяволята", и лермановские "Ветры перемен"... Еще: "Рубит", "Рубитовая атака"... "Рубит" - значит "русский бит". И еще группа "Второе дыхание" - это Матецкий, Вайд, Сокол; позже к ним Алик Микоян пришел играть на гармошке. Ну, естественно, "Машина" тогда уже "цвела и пахла"... Была еще группа "Воскресение", которой во многих отчетах о тогдашнем времени - это мне самому приходилось читать - посвящаются очень хорошие слова. Лично же я в том "Воскресении" не вижу ничего особенного. Вот группа "Високосное лето" очень многое сделала для нашего рока.

- А "Оловянные солдатики"?

- Очень много сделали! Они и сейчас существуют! В том же составе и сейчас играют. Уже двадцать два года играют! Их "главного чувака" Юра зовут. Впрочем, их там двое заводил: Юра и Андрей, Андрей Ложкарев, кажется... Кстати, с полгода назад одну из новых песен "Оловянных солдатиков" я давал на Союз в своей радиопрограмме "Хит-парад Александра Градского"...

Кто думает, что "Скоморохи" уже к началу 70-х перестали существовать или же... существовали лишь периодически, тот не прав! Такого не было!!! Мы существовали реально года до восьмидесятого... Просто год-два мы толком не играли, потому что у нас менялся состав, пока он окончательно не сформировался в следующем виде: я, Зенько, Васильков и Иванов. Эта команда записала все мои тринадцать пластинок. Знаешь? Эта группа существует и по сей день! И как раз группа "Скоморохи" в реальном виде - это то, что мы имеем на пластинках! А та группа, что была в составе: я, Лерман, Шахназаров и Фокин,- та группа теперь только в легендах осталась!

- Саш, я собираюсь писать твой "литературно-художественный портрет"?!

- Пиши!!!

- В связи с этим меня интересует, как ты "вышел" на Андрона, на Андрея Михалкова-Кончаловского, в фильме которого "Романс о влюбленных" тебе было доверено писать музыку, которую, кстати, записали не "реальные", а "легендарные" "Скоморохи"?!

- Произошло это совершенно случайно. Был такой и остается моим другом Аркадий Петров, который был хорошо знаком с композитором Мурадом Кажлаевым. А Мурада Кажлаева Андрон собирался пригласить для написания музыки к "Романсу о влюбленных". Но что-то случилось, и Кажлаев не смог взяться за это дело. Тогда Аркадий Петров, знакомый с Кончаловским, предложил меня, и моя судьба была решена! Можно даже сказать, вся моя дальнейшая судьба была определена этим решением с этой исторической для меня подачи Аркадия Петрова, который еще и гораздо раньше, в 71-м году, увидев меня на фестивале "Серебряные струны" в городе Горьком, где "Скоморохи" довольно прилично выступили, организовал мне возможность записываться на радио. Это, пожалуй, были самые первые мои записи. Кстати, и ряд последующих моих работ был записан благодаря все тому же Аркадию Петрову. Во многом именно ему принадлежит заслуга в том, что мне удалось записать "Саму жизнь" Элюара, "Сатиры" и, конечно, за счет этого скорее найти свое место на музыкальном поприще. Петров, хотя и не вносил в это дело деньги, фактически был продюсером продвижения моих песен, он организовывал для меня хорошие, профессиональные звукозаписывающие студии, и поэтому многие мои записи тех лет даже сейчас выглядят более качественными, нежели некоторые современные...

- Стоп! Неожиданный вопрос: в Центральные бани продолжаешь ходить?

- ??? Нет!!!

- А чего? Мне приходилось слышать, что тебя там всегда ждут и встречают как генерала...

- Ну ты давай дальше про что-нибудь спрашивай!

- А я вот и спрашиваю то, что мне может понадобиться для твоего "художественного портрета".

- Ну какой же это "художественный"? Это "антихудожественный" портрет...

- Настоящий "антихудожественный" тоже неплохо бы иметь! И как же ты теперь свободное время проводишь?

- Никак!

- Как "никак"?

- А так, что у меня нет свободного времени!

- Значит, поэтому ты и в баню не ходишь?

- Почему? Хожу! Но теперь редко...

- Так... Хорошо... А как пришла идея написать первую рок-оперу?

- Первой рок-оперой была "Муха-Цокотуха". Это 68-й год. Перед этим я послушал Томми, и мне показалось, что песен мне уже мало. Так пришла идея выразиться в более крупной форме. Моя "Муха-Цокотуха" звучала минут семнадцать. В записи ее нет, но в памяти у меня она осталась полностью. Я даже как-то хотел мультфильм по ней написать, но пока что-то не получается. Если "Муха-Цокотуха" - шуточная, то вторая опера - "Стадион" - была по-настоящему серьезной. Над ней я работал с 73-го по 75-й год, а потом лет десять "пробивал" возможность записать ее, что и удалось лишь в 85-м году. Однако я все-таки не назвал бы это рок-оперой. Все-таки это опера. "Рок" - это все-таки странное название. Я не понимаю, что такое "рок-опера", как я не понимаю, что такое "рок-поэзия". Не понимаю: что такое "рок-поэзия"? Я понимаю, что такое "поэзия"...

- Позволь! Раз так называют, значит, в это понятие что-то вкладывают?

- Видимо, это поэзия, которая исполняется рок-н-ролльным человеком... во время исполнения рок-музыки. Однако все равно это совершенно глупый термин, так нельзя называть: поэзия есть поэзия! Но рок-музыка - это рок-музыка, потому что эта музыка дала новый стиль музыкального языка. Поэзия же не родилась новая в рок-н-ролле! Поэзия как была поэзией, так и осталась. И если кто-то использует абсурдную поэзию и называет это рок-поэзией, то это глупость! Ведь рок-поэзия, как абсурдная поэзия, существовала еще где-то в пятнадцатом веке.

- А может быть, тут дело в том, что всему этому "мешает" слово "рок"? Быть может, из-за слова "рок" и разговоры все? Поэтому скажи, что для тебя значит рок!

- Рок - это музыка! Это стиль музыкальный...

- Только музыка? Или, может, это целая новая культура?

- Нет! Это все вранье и ложь! Мерзость! Это все придумали журналисты и неудачники, которые играть на гитаре не умеют, которые считают, что, если мы назовем себя как-то, мы уже отделимся. И они под это "как-то" кого угодно пытаются притянуть за уши. Рок - это прежде всего музыка. Прежде всего! И этим рок-музыка отличается, скажем, от бардовской песни...

- Но чем она все-таки характерна?

- Активной ролью ритм-группы!!!

- По-твоему, она отличается чисто музыкально и никакой социальности в ней нет?

- Никакой социальности! Абсолютно! Социальность - это уже производное. Рок-музыка привлекла людей активной ритмикой и странным, неожиданным соединением так называемого белого и черного искусства - понимаешь ты?

(Я слушаю и думаю: "Разумеется, Градский, как всегда, порядочно перехлестывает, но в этих его заявлениях, как всегда, очень много толково подмеченного".)

... Это вот неожиданное соединение блюза, рок-н-ролла и "коммерческой красивой песни" и привело к тому, что у нас называют рок-музыкой. Недаром на Западе никто и ничего не называет роком. На Западе есть направления современной музыки! Есть хэви-метал. Есть поп. Есть рок-баллада. Есть фолк. И когда отмечаются лучшие исполнители, никто, как у нас, не говорит: это рок или это эстрада! Там отмечают людей по направлениям, например: это хард-рок, это фолк и т. д.

Понимаешь ты? А у нас все под рок. Это неправильно.

- Быть может, это чисто русское порождение?

- Да. Это чисто наше безграмотное порождение, от нашего российского идиотизма, потому что, когда у нас начинают расстреливать, то расстреливают миллионами, и если говорят рок, то называют роком все подряд...

Знаешь, свести все под одно слово очень удобно, чтобы бороться с тем, что вдруг становится неугодным, потому что под это слово всегда можно обнаружить в музыкальной жизни какую-то пошлость... Можно ведь под рок подвести и "Ласковый май", и когда с ним начинается борьба, как с роком, поскольку всем видно, что "Ласковый май" - это действительно нехорошо! - то заодно напрашивается борьба и с Шевчуком, то есть с действительным роком! Таким образом начинают бороться с Женей Белоусовым, а кончают с группой "ДДТ". Однако если это делить по направлениям, то все станет на свои места, потому что рок-н-ролл - это то, что делает, скажем, Шевчук; поп - это то, что делает Женя Белоусов и "Мираж", арт-рок или камерный рок - это то, что делает Градский; ливерпульский рок - это то, что делает Макаревич, или, скажем блат-рок - это то, что делает Цой, который поет просто такие подвальные или подъездные песни, но под барабан...

- Блат-рок???

- Да. Это я так его называю, это моя терминология... Или вот еще: "сдираль"-рок - это то, что делает Гребенщиков!

- "Сдираль"-рок??? Это как понять? "Сдирает", что ли?

- Ну, конечно! (Гогочет.) Потому что он "сдирает" вовсю, у всех и все подряд! Но в то же время - исключительно гениальный "сдиралыцик"! "Сдиралыцик"! Но - гениальный!!! (Гогочет еще веселее.)

- Ну а куда Пугачеву, по-твоему, следовало бы отнести?

- Пугачева создала женский вариант советской супер-звезды. До этого был известен только мужской вариант советской супер-звезды. Это - Муслим Магомаев. Это был образ... такого всенародного любимца. Пугачева - типичная представительница эстрадного искусства, способная, когда ей этого хочется, делать и рок-н-ролл, потому что "эстрадный певец" должен уметь делать все!!! Алла, очевидно, не способна на классику, но в тех жанрах, за которые она берется, она очень органична.

- А тебе самому она симпатична?

- Да-а-а! Но, понимаешь, какая вещь: это чисто наш вариант! - то, что делает Алла! Это настолько наш вариант супер-звезды, что это мне и нравится, и тут же мне одновременно и жаль, потому что, если бы она в какой-то момент перестала больше думать об успехе только здесь и пошла бы в направлении международных, "фирменных", интересов, она могла бы добиться успеха и во всем мире. Но теперь она уже, пожалуй, опоздала. Этим надо было начать заниматься лет десять назад...

- А из каких-то композиторов-классиков ничего тебе не напоминает рок?

- Ну что ты этим хочешь сказать: есть ли образ рока в творчестве классиков? Да!!! Я считаю, это и Бетховен, и все классические композиторы, которые активно использовали ритм-группу... Ведь ритм-группа - это необязательно барабаны! Если организована "ритм-секция", скажем, в рояле (Начинает страстно напевать сонату Бетховена.), то такая "внутренняя ритмическая организация" тоже есть рок!

Неожиданно начинает языком, а потом и на рояле азартно наигрывать "Танец маленьких лебедей". Затем резко останавливается и спрашивает:

- Что это? Явно не рок-музыка... правильно?

- Ну извини меня,- говорю я.- Хоть ты и хитро подмигиваешь, но тут тоже есть какие-то моменты, напоминающие мне рок!

- Да! Но! Это скорей... поп-пошлости, а, не рок-музыка. А вот это вот рок-музыка натуральная... (Весь "заводится" и бросается играть и петь арию Бориса из Мусоргского.) Вот это действительно рок-н-ролл называется! Понял? Нет, ты понял? Скажи мне! ("А то отсюда не выйдешь!" - говорю я про себя и согласно киваю головой...)

- Ладно. Теперь объясни мне: почему сейчас у многих к Мусоргскому особенно душа лежит?!

- Да просто Мусоргский очень современен, потому что в том своем далеке он как-то странно угадал самую народную музыку наших дней, то есть... потому, что он натуральный рок-н-ролл!!!

("А как же тогда быть с твоим заявлением, что рок-музыка - это совершенно новый музыкальный стиль?" - хочу спросить его я, но не решаюсь, боясь прервать то очарование, в котором он находится, "упившись" наркотическими русскими звуками Мусоргского...)

- Саша! А Саша! Кто у тебя из оперных классиков в душе... ну... постоянно?

- Мне очень нравится Мусоргский! И Верди нравится! И нравится Вагнер! Вот три таких совершенно полярных человека: Мусоргский, Верди и Вагнер...

"Мусоргский, Верди, Вагнер..." - с благоговением произносит Градский и опять, как завороженный, погружается в очарование... А во мне бушуют другие страсти, рожденные всей этой музыкой. Я вспоминаю статью Артема Троицкого "Приключения рок-н-ролла в стране большевиков" в "Литературной газете"... Вспоминаются строки: "...основной "посыл" любого рока - раскрепощение, сбрасывание всех и всяческих пут, не дающих молодому человеку чувствовать себя хорошо. На Западе "путами" являются прежде всего организованная религия и ее прямое порождение - так называемая "буржуазная мораль". Именно по ним рок-н-ролл нанес ощутимый удар еще в пятидесятые годы...

...Тотальная несвобода и тотальная неправда - вот что мы чувствовали в годы зарождения и бурного подъема советского рока. И именно об этом в советском роке шла речь. ...В 80-е годы... роль нашего "подпольного" рока как оппозиционного социокультурного движения стала поистине монументальной. Пожалуй, на Западе рок никогда, даже в 1967-1969 годах, не был так важен как гражданский фактор. Ведь у нас он стал не только символом независимости молодого поколения и проводником неких новых ценностей, но и вообще единственным доступным "некухонным" способом сказать и услышать правду. ...Вопрос "Кто виноват?" в застое никогда не стоял перед нашей рок-общиной: ответ на него был ясен с самого начала. Виноват "совок", то есть советский конформист, во главе с партией и правительством. ...Весь мало-мальски искренний советский рок был, сознательно или стихийно, сугубо антигосударственным явлением. ... И вот, гонимый, ощетинившийся, при всем арсенале "холодной войны", наш рок мягко въехал в новую общественно-политическую ситуацию. ...Теперь цензура практически отсутствует, концертов - сколько угодно и где угодно (был бы спрос), средства массовой информации стелются перед "патлатыми" так же, как в свое время перед членами Союза композиторов... Нетрудно догадаться, что перестройка, эта внезапная перемена климата, оказала на значительную (и лучшую) часть нашей рок-тусовки абсолютно деморализующее воздействие. Получив все, она лишилась главного - того самого нерва, смысла существования, врага, в боях с которым она крепчала. Встает вопрос: "Что делать?" Ответ наших рок-радикалов принципиален и туп: "Искать новых врагов". Еще недавно рок был всамделишным бунтом, разновидностью духовного диссидентства - сегодня его "революционный" потенциал котируется где-то на уровне мелкого хулиганства. Раньше рок был счастливой отдушиной для радикальных молодых умов - сейчас это пафос глухой "серединки". ...Нельзя путать сцену, кафедру или, скажем, физическую лабораторию с политической трибуной. ...Большой политикой должны заниматься профессионалы. ...К чертям угрюмое наследие застойного прошлого, поиски врагов и политику, да здравствует рок как Искусство! Популярный тезис, однако воплощение его в жизнь осложняется рядом обстоятельств. ...Программа "Взгляд"... дает мне достаточное представление о новой формации "совкового" рока. Все необходимые атрибуты налицо: не только черная кожа, "джинса" и локоны ниже плеч, но и "содержание" - как нас всю жизнь обманывали, какой тиран был Сталин, во что сволочи страну превратили и как они же теперь тормозят перестройку. Я гляжу в пустые глаза музыкантов и на их заученные позы, слушаю натужно-смелые тексты и чувствую во всем этом стопроцентную фальшь. ...Нельзя... реанимировать рок-движение в его прежней форме...".

Вот такие строки вспоминаются мне, пока Градского охватывает очарование от натурального рока, давным-давно существовавшего в лучших образцах классической музыки. Вот такие строки вспоминаются мне в связи с продолжающим царить даже в столице застоем, вина за который без разбору валится со всех сторон на Маркса. И мне становится страшно. Мне становится не по себе, что Маркса судят, зачастую даже совсем не читав Маркса; судят о Марксе по тому, что слышали или слышат якобы от его имени в изложении всяких там бесполых псевдополитиков и околознающих докторов наук. Знаю я этих теперешних ведущих академиков и лихих докторов, знаю не понаслышке: у кого-то одно время учился, а с кем-то и вместе учился. И поэтому хорошо знаю и помню их "принципиальные" прыжки из объятий Хрущева в объятия Брежнева и, разумеется, наоборот! Как тогда, так и по сей день они почти ни в чем не разбираются и почти ничего не умеют, кроме как ходить вокруг да около да выдавать за марксистско-ленинские идеи то, что ни Маркс, ни Ленин отродясь не говорили и не писали. Просто нет у них совести! Вот и выдают "свое" за "чужое" вместо того, чтобы хотя бы раз честно, хотя бы один раз как следует изучить это "чужое" и убедиться, что в главном и Маркс, и Ленин абсолютно правы: коммунизм - не выдумка, а реальность происходящего, в том числе и сегодня, человеческого развития... в том числе и с возвратом из тупика застоя!

А то, что социализм стал "загнивающим", а капитализм все больше становится "процветающим", так это от того, что коммунисты, точнее, якобы коммунисты, отошли от Маркса, а капиталисты, напротив, начали в чем-то становиться марксистами гораздо больше, чем наши горе-коммунисты! Не верите? Что ж... почитайте хотя бы интервью Димы Сабова в "Комсомолке" с самым антикоммунистическим "ястребом" Збигневом Бжезинским и сравните взгляды американца с тем, что черным по белому написано у Маркса и Ленина; и вы сами убедитесь, что в Бжезинском куда больше марксизма, чем во всех наших академиках, вместе взятых; хотя, конечно, берет он кое-что на вооружение из марксизма не от хорошей жизни, а для того, чтобы продлить жизнь капиталов, которые от этого еще больше становятся социалистическими, точнее - еще ближе к социализму! Сам же Бжезинский, все заметнее перенимая социдеи, все-таки в корне по-прежнему остается активным антикоммунистом, все явственнее пропитывающимся социализмом Маркса и Ленина. Поэтому: да здравствует Коммунизм!!!

Еще мне хочется сказать: "Где вы видели у нас настоящих коммунистов?" Их сейчас "раз-два и обчелся"! Так что не коммунистов надо винить в наших застойных бедах, а тех, кто пролез в коммунисты и воспользовался властью, завоеванной большевиками для народов в 1917-м. Да не случаен же и тот факт, что даже канцлер Коль, а не так называемые "коммунисты", распорядился по согласованию с бундестагом выделить средства и привести в достойный вид могилу Карла Маркса!

"Все это интересно! - скажете вы.- Но при чем тут рок?" Да при том, что не ублюдочное "совковое рокоподобие", как телевизионная саранча пожирающее живые ростки истинной культуры, а настоящий советский рок, на который способны люди типа наших героев, в лучших своих достижениях - в корне коммунистичен! Сомневаетесь? Тогда перечитайте Артема Троицкого, одного из общепризнанных идеологов отечественного рок-движения, и сравните его "Приключения рок-н-ролла в стране большевиков" ну хотя бы с произведением Ленина "Государство и революция". Только читайте на совесть! И вы придете к тому же выводу... Конечно, Артему Троицкому далеко до Ленина, однако кое-что и Артем понимает и может анализировать сугубо по-ленински... Если вы уже обстоятельно прочли Ленина, вы не станете мне возражать. Вы только, возможно, скажете мне: "Осилить смысл написанного Лениным не всегда удается даже и с десятого захода, но если ты сильней своей лени и неподготовленности, то тебя действительно ждет счастье вооружиться гениальностью этого великого человека!"

...Градский уже смотрит то на меня, то на часы и начинает торопить, быть может, интуитивно уловив, что я уже какое-то время существую сам по себе, тогда как парень со своей прелестной подружкой продолжают нас ждать.

- Вспоминай скорей, что еще тебя может интересовать в моей биографии! - говорит Градский.

- Есть тут одна совершенно забытая всеми страница из твоей жизни: как ты чуть не стал оперным певцом?

- Но откуда ты про это знаешь?

- Все оттуда же-из ресторана ВТО. Помню даже, где мы сидели, когда ты вдруг с подъемом стал рассказывать, что появилась неожиданная возможность: тебя обещали распределить после института в Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко с тем, чтобы попробовал себя в настоящей опере... Этот разговор я очень хорошо запомнил, только вот не знаю, чем там у тебя все кончилось? Ведь после того мы, кажется, лет пятнадцать не виделись...

Сдержали тогда обещание или нет?

- Ты знаешь... Как тебе сказать? Был, конечно, после института, в 74-м году, разговор: идти петь в опере, но... этого мне не хотелось. Мне начали ставить какие-то условия, согласно которым я должен был бросать свою музыку. И это в то время, когда именно эта музыка к фильму "Романс о влюбленных" открывала передо мной самостоятельную дорогу. И вот тут, когда пошел успех и люди стали говорить обо мне, я почувствовал, что эта музыка может быть явлением всесоюзного толка.

До этого, пока я играл в Москве или ездил пару раз на гастроли в Куйбышев или Донецк, я, разумеется, видел, что толпа песням моим хлопает, что толпе они нравятся, однако я и не предполагал, что все это в конце концов выльется в событие всенародного значения. Между тем мне, естественно, хотелось как-то расти. Я всерьез думал: если я пойду в оперный театр, то это действительно поставит меня выше прежнего уровня. Но тут выходит "Романс о влюбленных", который идут смотреть семьдесят миллионов человек. Люди смотрят и говорят: "Какая замечательная музыка!" Так я становлюсь известным многим в своем собственном деле. Так я прихожу к пониманию, что вот это моя дорога, и именно ей мне надо идти!

- Кстати, ты в тот вечер в ВТО сказал, что, в принципе, любой оперный певец может спеть любой рок так, что всем нам "даст сто очков вперед"...

- Такое могло быть с моей стороны, но сейчас я так не думаю, хотя, конечно, оперный певец сможет это сделать, если его учить. Однако если у него нет чувства рок-н-ролла, то он никогда не научится. Между прочим, мне это удалось. Я это в опере "Стадион" сделал. У меня там Кобзон поет как рок-н-ролльщик, но он ведь талантливый человек - понимаешь?! То же самое имеет место и кое-где на Западе; скажем, у Тима Раиса и Ллойда Веббера в опере поют несколько настоящих оперных певцов.

- А ты что-нибудь масштабное сейчас пишешь?

- Я уже пятый год работаю над "Мастером и Маргаритой", но пока работа моя движется очень медленно. Мне понравилось либретто, сделанное Павлом Грушко, тем не менее кое-что в нем мне приходится менять самому, поскольку не все в его трактовке меня устраивает...

- А когда тебе было легче: в 60-х, 70-х, 80-х или сейчас?

- Я думаю, что легче было в самом начале. Ведь чем больше ты становишься художником, чем старше, тем труднее, потому что время уходит; и если раньше еще было ощущение, что успеешь сделать то или это исправить, то теперь полное ощущение, что времени буквально с каждым днем все меньше и меньше, чтобы совершенствовать себя и одновременно делать какие-то творческие вещи... И потом, некоторое время назад я начал терять интерес к нашей аудитории: она мне не кажется достойной того, чтобы ради нее кровью харкать; мне кажется, что аудитория, которая столь нетребовательна, не заслуживает того, чтобы ты для нее мучился, переживал и страдал, хотя вместе с тем я, конечно, понимаю, что я не прав, ибо я знаю, что у меня есть и своя публика, ради которой стоит жить моей жизнью... Когда я вижу эту родную мне публику в зале, тогда у меня самые счастливые дни и самые хорошие мои концерты! Однако чаще бывает так, что приходят случайные люди, совершенно не имеющие отношения к тому, что я делаю. Тогда - тоска. Полная!

- Тогда... стало быть, приходит твоя смерть: где же ты тогда нужен, если не нужен здесь?

- Почему? Я могу быть нужен где угодно... в мире!

- Но ведь ты наверняка знаешь, что для Запада что Градский, что Женя Белоусов - одно и то же?!

- Да! Но после того, как я спою, это будет уже не одно и то же...

- Однако чтобы это могло произойти, надо года два-три поездить по миру с хорошими концертами.

- А я это сейчас и делаю. Например, в США я находился по приглашению - как "звезда" нашего рока. Меня все чаще начинают приглашать в другие страны на совместные концерты и на записи коллективных пластинок. Вот, скажем, недавно я работал вместе с Шарлем Азнавуром. Мое мастерство в мире становится все более известным, и поэтому меня все чаще приглашают... Однако контракты я пока ни с кем не подписываю, как это, например, сделали "Парк Горького" или Гребенщиков, и не делаю я этого только потому, что та форма контрактов, какую они подписали, меня совсем не устраивает, хотя Гребенщиков здесь может говорить все, что угодно, о выгодности своих контрактов...

Дело в том, что я хорошо знаю, что в действительности обозначают их контракты. Это полная зависимость от фирмы, и если фирме твоя, пусть даже очень длительная, работа не покажется интересной, то согласно оговорке на этот счет в контракте фирма разорвет договор и пошлет тебя ко всем чертям, не заплатив даже советской копейки!

Писать о Градском можно еще и еще, но я заканчиваю, поскольку, судя по всему, уже и этого вполне достаточно, чтобы воображение правильно составило его портрет в натуральную величину... Да, лет пятнадцать мы с ним не виделись, поэтому, быть может, мне показалось, что Градский стал на сантиметров десять пониже, хотя как личность, конечно, вырос на целую голову. И еще: меня сильно поразили его волосы - они остались такие же густые и черные, как и двадцать лет назад. И, как и двадцать лет назад, Саша оказался, как всегда, небрит. Кажется, я никогда не видел его бритым, но, возможно, мне всегда не везло - я-то и себя вижу бритым раз в году. Той же была и обычная для наших первых встреч небрежность в одежде и стрижке, хотя я совершенно точно знаю, что, когда надо, он всегда предстает перед делом, что называется, "с иголочки"...

Знаете, мне нравится его песня про академика. Очень! Честно говоря, гораздо больше самих академиков, ибо не могут нравиться академики, чьи вмешательства в политические дела без соответствующих профессиональных знаний чреваты и национальными катастрофами.

Я пишу здесь о Градском и хорошее и плохое; пишу все, что может помочь представить его правильный портрет. Вместе с тем мне бы хотелось, чтобы у каждого из вас, как и у меня, родилась и жила искренняя симпатия и к такому, и к сякому Саше Градскому, к преданному искусству человеку Александру Борисовичу Градскому, которому еще в самом начале 70-х я с благоговением посвятил часть своего стихотворения, обращенного к людям, на которых я тогда, можно сказать, молился, как верующие молятся сейчас своему Богу...

Я заканчиваю тем, с чего начал,- я возвращаюсь вновь к своей записной книжке, где, в частности, написано: "Если мы способны - мы должны делать историю!!! Александр Градский. 17 сентября 1974 года..."

- Когда напишешь - покажи, что получилось!

- Ладно, если будет возможность...

- Не! Ты обязательно покажи!

- Что это тебе вдруг так понадобилось? Ты же утром говорил: "А на кой мне все это нужно?" Когда же я сказал, что нужно, ты ответил: "Нет! Это, Коля, не мне, а тебе нужно!" И вот теперь такой интерес. Я, в принципе, не против, но с тобой же трудней, чем с Бергером, встретиться, хотя тот - в Австралии, а ты рядом, в Москве.

- Ну... ладно! Тогда ты хоть по телефону почитай мне, что напишешь.

- Не переживай! Больше, чем ты "записал" на пленку, я лично тебе не "припишу"... Ну, пока!

На том мы и расстались. И снова каждый из нас пошел своей дорогой...


<<< Назад